Леонард Эйлер родился в Швейцарии, 15 апреля 1707 года, в Базеле. Здесь же он окончил гимназию и университет. В маленькой Швейцарии учёных было больше, чем вакансий для них, поэтому им приходилось искать места в других странах. И хотя в Базельском университете освободилась кафедра математики, несмотря на все успехи в науке, проявленные Эйлером, его кандидатуру отвели, как слишком молодого для руководства кафедрой.

В Петербурге по воле Петра Великого к тому времени сформировалась Академия наук. В неё были приглашены учёные из стран Европы. Почему-то сложилось мнение, что это были в основном немцы и только один француз — астроном Жозеф Николя Делиль (де Лиль). Первым швейцарцем, служившим в Кунсткамере, которую Екатерина I передала в состав Академии, был художник Георг Гзель. На должности академиков, наряду с немцами и французом, были приглашены швейцарцы — математик Якоб Герман, и математики и физики братья Даниил и Николай Бернулли. По их рекомендации из Швейцарии в академию на должность адъюнкта (помощника академика) пригласили в 1726 г. девятнадцатилетнего Леонарда Эйлера.

Глоттогенез до сих пор остается нерешенной проблемой антропогенеза. Предложено несколько гипотез, из которых в статье выбрана одна, в большей степени соответствующая новейшим выводам археологии и палеогенетики. Ее разработка, основанная на использовании косвенных свидетельств, обойденных вниманием во всех предыдущих версиях, позволила получить совершенно новую гипотезу этого события, которая, как представляется, лишена сколько-нибудь заметных логических изъянов. Определены некоторые новые направления исследований проблемы становления речи и мышления.

Введение

Проблему возникновения речи начали обдумывать еще античные мыслители, но дискуссии продолжаются и поныне. Это и понятно, никаких свидетельств этого события нет, и в принципе не может быть, поэтому высказывались и высказываются различные предположения, основанные на косвенных свидетельствах, набор которых зависит от знаний и научной позиции их авторов. Подробный обзор современных гипотез происхождения речи произведен в статье The Origin of Language. [1]

В отличие от обычного философского рассмотрения категорий необходимости и случайности, в предлагаемой статье, возможно, впервые, предпринимается попытка уяснить воздействие необходимости и случайности на бытие людей. Их проявление рассматривается раздельно в «неживой» природе и в Природе, включающей в себя живые и главным образом мыслящие существа. Значительное внимание уделяется феномену случайности и примерам его проявления в существовании людей.

Введение

Бинарная оппозиция — это два взаимоисключающих понятия, которые получают строгое определение в языке и мышлении когда противопоставляются друг к другу. Так понятие добра, определяется только в противопоставлении понятию зла, а что такое верх становится понятным, если есть низ и т. д. К бинарным относят также и те оппозиции, которые значат больше, чем уточнение их определений. Такой оппозицией является необходимость/случайность (далее НиС), ибо она, если рассматривать её применительно ко всему универсуму, обладает фундаментальным онтологическим значением.[1]

Цель доклада в том, чтобы обратить внимание только на те стороны нашей многовековой истории, которые существенно отличают её от истории других стран мира, главным образом от истории Западной Европы.

* * *

В 1836 году в журнале «Телескоп» [1] было напечатано первое и, как оказалось, единственное опубликованное «философическое» письмо П. Я. Чаадаева. "В нем впервые неотвлеченно поднят был вопрос о значении нашей народности, самости, особенности, до тех пор мирно покоившийся, до тех пор никем не тронутый и не поднятый".[2] Мысли, высказанные нашим первым в современном смысле философом вообще и философом истории, в частности, предельно кратко были им самим сформулированы так: "В то время, как христианский мир величественно следовал по пути, предназначенному его божественным основателем, увлекая за собою поколения, — мы, хотя и носили имя христиан, не двигались с места. Весь мир перестраивался заново, а у нас ничего не создавалось; мы по-прежнему прозябали, <...> Словом, новые судьбы человеческого рода совершались помимо нас.«[3] (курсив мой. — Э. К.)

Великая Северная экспедиция, длившаяся десять лет, поражает своим масштабом. В ней приняли участие 550 исследователей и более 2000 обслуживающих ее мастеров, подмастерьев и солдат. На проведение экспедиции была затрачена огромная по тем временам сумма, достигающая 380 тысяч рублей. Отрядами экспедиции был обследована огромная и занесена на карту территория северо-востока России и положено основательное начало дальнейшему изучению Сибири. В XVIII веке это было самое крупное мероприятие в области изучения географии Земли, и этим она заслужила название Великой Северной экспедиции.

Предыстория экспедиции

К началу царствования Петра Великого наша страна настолько расширилась на Восток, что по своей территории стала самой большой из всех государств мира. Столь большой, что даже толком не знала своих границ, не говоря уже о том, какие народы ее населяют и какими богатствами она обладает. Петр был первым русским царем, который понял, что, прежде всего, необходимо создать точную карту своей страны и, будучи в Париже, обсуждал эту проблему с известным французским астрономом Гийомом Делилем. Начало такой работе положила Петербургская академия наук уже после смерти Петра Великого. Одной из своих задач она считала установление точных географических координат основных городов России и для начала направила экспедицию на Кольский полуостров. Возглавлял ее Делиль де ла Кройер.

В 1753 г. наш тогда еще совсем юный город отмечал свое пятидесятилетие. Чтобы показать всему миру его красоту и величие, было решено создать серию гравюр с видами новой столицы России. Взялся за это дело великолепный русский мастер Михаил Иванович Махаев (1717-1770), который за сравнительно короткий срок сумел зарисовать 12 «знатнейших проспектов» (тогда еще «проспектами» называли перспективные виды) Петербурга. По ним было изготовлено столько же прекрасных гравюр. В то время град Петра строился вдоль двух главных проспектов, одним из которых был Невский, а вторым — река Нева. Царь, создававший свою столицу по образцу Амстердама, хотел, чтобы ее жители сообщались друг с другом по воде, в шлюпках, и неудивительно, что река была в то время настоящим городским проспектом, и лучшие здания строились на ее берегах.

Вначале напомним, что понятием мировоззрение охватывается система взглядов на устройство мира и на место в нем человека; оно определяет его, человека, социальную, нравственную, научно-теоретическую, философскую и религиозную ориентацию.

Понятно, что без выяснения всех аспектов ориентации невозможно получить достаточно полное представление о человеке. Это особенно важно, если речь идет о Ломоносове — ученом и деятеле культуры, поскольку его научная и религиозная ориентация сыграла заметную роль в духовной жизни России.

Существенно еще и то, что мировоззрение великого деятеля русской культуры явилось этапом, причем начальным этапом в противостоянии религиозного и научного мировоззрений в России. Этот процесс имел длительную историю в западной культуре, чему посвящена достаточно обширная литература, из которой, на наш взгляд, наиболее квалифицированной и объективной по содержанию, и доступной русскому читателю, является книга Ю. А. Кимелева и Н. Л. Поляковой «Наука и религия: историко-культурный очерк» (М.,1988.) Авторы начинают с утверждения, что «История взаимодействия религии и науки — это по преимуществу борьба за приоритет, за утверждение своих подходов к миру, своего типа рациональности, своих интерпретационных схем и теорий. Эта борьба всегда велась осознанно со стороны религии.

Известно всем, что муза истории Урания — дама причудливых настроений, но вопреки, или, быть может, благодаря этому, ей удается иной раз найти, если требуется, в нужном месте и в нужное время нужного человека. Попробуем разобраться во всем этом.

Академик Д. С. Лихачев считал, что в конце XVII — начале XVIII веков, в России начался процесс перехода от Древнерусской культуры к культуре Нового времени. Для его ускорения потребовались «нужные» люди, и они появились. Первым из них стал царь Петр, а его верным и деятельным последователем — Михаил Васильевич Ломоносов, трехсотлетие которого наша страна отмечает в настоящие дни, как праздник русской науки и культуры.

Начнем с «нужного» места, то есть с России.

Первое русское государство — Киевская Русь — появилось на исторической арене только в IX веке нашей эры, то есть на несколько тысячелетий позже стран Средиземноморской культуры — Египта, Месопотамии, Эллады, Рима и др. К этому времени появился еще и Арабский халифат, в то время государственное образование тоже достаточно высокой культуры. Все они, а также многочисленные европейские государства, к этому времени накопили .политический, экономический и культурный опыт и традиции, чего, понятно, еще не могло быть у первого русского государства. Так, например, Руси пришлось повторить неудачный опыт Римской империи, в которой создавался пантеон языческих божеств различных присоединенных к Риму народов. Но для сохранения империи пришлось воспользоваться христианством, для которого не было существенным этническое различие.

При просмотре Каталога документов М. В. Ломоносова, хранящихся в СПб филиале Архива РАН, мое внимание привлек показавшийся мне неизвестным документ, который числится в Архиве под названием «Памятная записка М. В. Ломоносова» (СПбФ РАН Ф. 20. оп. 4, ед. хранения 31). При тщательном просмотре всех опубликованных в ПСС материалах оказалось, что, как это ни странно, такого документа в нем нет. Странно потому, что была известна тщательность работы создателей Полного собрания сочинений, которые использовали все известные в то время документы, написанные Ломоносовым, и, казалось бы, фотокопию документа Ломоносова, хранящуюся в Архиве АН СССР пропустить не могли. Ниже я попытаюсь дать этому свое объяснение, а начну с оцифрованной копии этого документа, любезно предоставленной мне директором СПбФ Архива РАН д. и. н. И. В. Тункиной.

Документ, носящий условное название «Памятная записка М. В. Ломоносова», написан собственноручно Ломоносовым на одном листе бумаги. Кроме самого текста на листе имеется три служебные записи и печать, которые в какой-то мере помогут прояснить историю его хранения. После смерти Ломоносова по распоряжению Екатерины II, весь его архив был изъят графом Григорием Григорьевичем Орловым. Позднее часть этого архива оказалась в руках сына и дочери Софьи Михайловны Раевской, урожденной Ломоносовой, Это следует из статьи русского писателя и историка Александра Фомича Вельтмана (1800-1870), опубликованной им в 1840 году (см. Вельтман А. Портфель Ломоносова // Очерки России, издаваемые Вадимом Пассеком. М. 1840/ Книга II/ C/ 5-85/)«, где он писал: «Доверенный мне Екатериной Николаевной Орловой, урожденной Раевской, портфель служебных его [М. В. Ломоносова. — Э. К.] бумаг, сохранившихся в семье Раевских...» дал возможность начать их публикацию. В числе опубликованных бумаг из этого Портфеля находился и интересующий нас документ.

19 ноября 2011 года исполнилось 300 лет со дня рождения первого русского ученого-естествоиспытателя, поэта, великого деятеля отечественной культуры Михаила Васильевича Ломоносова. Согласно указу Президента РФ этот день будет отмечен как праздник русской науки и культуры. В связи с эти юбилеем возродился интерес к его личности и заслугам, интерес, который пока еще трудно удовлетворить.

В этой статье я хотел бы познакомить читателей с личностью Ломоносова, с его психологическим портретом, который я попытался создать еще 20 лет назад. Насколько можно судить по библиографии работ о Ломоносове, это была первая попытка подобного рода, поэтому, не будучи специалистом в области психологии, я выразил надежду на то, что идея будет подхвачена специалистами — главным образом, в области дифференциальной психологии (психологии личности) — и будет создан действительно научно обоснованный психологический портрет великого Ломоносова.