Вначале напомним, что понятием мировоззрение охватывается система взглядов на устройство мира и на место в нем человека; оно определяет его, человека, социальную, нравственную, научно-теоретическую, философскую и религиозную ориентацию.

Понятно, что без выяснения всех аспектов ориентации невозможно получить достаточно полное представление о человеке. Это особенно важно, если речь идет о Ломоносове — ученом и деятеле культуры, поскольку его научная и религиозная ориентация сыграла заметную роль в духовной жизни России.

Существенно еще и то, что мировоззрение великого деятеля русской культуры явилось этапом, причем начальным этапом в противостоянии религиозного и научного мировоззрений в России. Этот процесс имел длительную историю в западной культуре, чему посвящена достаточно обширная литература, из которой, на наш взгляд, наиболее квалифицированной и объективной по содержанию, и доступной русскому читателю, является книга Ю. А. Кимелева и Н. Л. Поляковой «Наука и религия: историко-культурный очерк» (М.,1988.) Авторы начинают с утверждения, что «История взаимодействия религии и науки — это по преимуществу борьба за приоритет, за утверждение своих подходов к миру, своего типа рациональности, своих интерпретационных схем и теорий. Эта борьба всегда велась осознанно со стороны религии.

Известно всем, что муза истории Урания — дама причудливых настроений, но вопреки, или, быть может, благодаря этому, ей удается иной раз найти, если требуется, в нужном месте и в нужное время нужного человека. Попробуем разобраться во всем этом.

Академик Д. С. Лихачев считал, что в конце XVII — начале XVIII веков, в России начался процесс перехода от Древнерусской культуры к культуре Нового времени. Для его ускорения потребовались «нужные» люди, и они появились. Первым из них стал царь Петр, а его верным и деятельным последователем — Михаил Васильевич Ломоносов, трехсотлетие которого наша страна отмечает в настоящие дни, как праздник русской науки и культуры.

Начнем с «нужного» места, то есть с России.

Первое русское государство — Киевская Русь — появилось на исторической арене только в IX веке нашей эры, то есть на несколько тысячелетий позже стран Средиземноморской культуры — Египта, Месопотамии, Эллады, Рима и др. К этому времени появился еще и Арабский халифат, в то время государственное образование тоже достаточно высокой культуры. Все они, а также многочисленные европейские государства, к этому времени накопили .политический, экономический и культурный опыт и традиции, чего, понятно, еще не могло быть у первого русского государства. Так, например, Руси пришлось повторить неудачный опыт Римской империи, в которой создавался пантеон языческих божеств различных присоединенных к Риму народов. Но для сохранения империи пришлось воспользоваться христианством, для которого не было существенным этническое различие.

При просмотре Каталога документов М. В. Ломоносова, хранящихся в СПб филиале Архива РАН, мое внимание привлек показавшийся мне неизвестным документ, который числится в Архиве под названием «Памятная записка М. В. Ломоносова» (СПбФ РАН Ф. 20. оп. 4, ед. хранения 31). При тщательном просмотре всех опубликованных в ПСС материалах оказалось, что, как это ни странно, такого документа в нем нет. Странно потому, что была известна тщательность работы создателей Полного собрания сочинений, которые использовали все известные в то время документы, написанные Ломоносовым, и, казалось бы, фотокопию документа Ломоносова, хранящуюся в Архиве АН СССР пропустить не могли. Ниже я попытаюсь дать этому свое объяснение, а начну с оцифрованной копии этого документа, любезно предоставленной мне директором СПбФ Архива РАН д. и. н. И. В. Тункиной.

Документ, носящий условное название «Памятная записка М. В. Ломоносова», написан собственноручно Ломоносовым на одном листе бумаги. Кроме самого текста на листе имеется три служебные записи и печать, которые в какой-то мере помогут прояснить историю его хранения. После смерти Ломоносова по распоряжению Екатерины II, весь его архив был изъят графом Григорием Григорьевичем Орловым. Позднее часть этого архива оказалась в руках сына и дочери Софьи Михайловны Раевской, урожденной Ломоносовой, Это следует из статьи русского писателя и историка Александра Фомича Вельтмана (1800-1870), опубликованной им в 1840 году (см. Вельтман А. Портфель Ломоносова // Очерки России, издаваемые Вадимом Пассеком. М. 1840/ Книга II/ C/ 5-85/)«, где он писал: «Доверенный мне Екатериной Николаевной Орловой, урожденной Раевской, портфель служебных его [М. В. Ломоносова. — Э. К.] бумаг, сохранившихся в семье Раевских...» дал возможность начать их публикацию. В числе опубликованных бумаг из этого Портфеля находился и интересующий нас документ.

19 ноября 2011 года исполнилось 300 лет со дня рождения первого русского ученого-естествоиспытателя, поэта, великого деятеля отечественной культуры Михаила Васильевича Ломоносова. Согласно указу Президента РФ этот день будет отмечен как праздник русской науки и культуры. В связи с эти юбилеем возродился интерес к его личности и заслугам, интерес, который пока еще трудно удовлетворить.

В этой статье я хотел бы познакомить читателей с личностью Ломоносова, с его психологическим портретом, который я попытался создать еще 20 лет назад. Насколько можно судить по библиографии работ о Ломоносове, это была первая попытка подобного рода, поэтому, не будучи специалистом в области психологии, я выразил надежду на то, что идея будет подхвачена специалистами — главным образом, в области дифференциальной психологии (психологии личности) — и будет создан действительно научно обоснованный психологический портрет великого Ломоносова.

В моей семье издавна было известно, что наш род ведет свое начало от односельчан Михаила Васильевича Ломоносова, говорилось даже, что они были его «сродственниками». Когда у меня появилась возможность, я решила подвести под эти утверждения «научную базу» и создать поколенную родословную моего рода по матери Мариамны Евграфовны Перепёлкиной. С этой целью в 2002 году я поехала в Архангельск и обратилась в Государственный архив Архангельской области (ГААО), где его директор Николай Алексеевич Шумилов по хранящимся в архиве исповедным росписям любезно помог мне составить родословную до 12 колена и подтвердил, что мои родоначальники по материнской линии действительно жили в одной деревне с Ломоносовыми. Кстати, в недавно опубликованной книге А. Н. Грандилевского среди упоминаемых им имен жителей Курострова находилась и фамилия Перепёлкиных. (Грандилевский Аркадий Никодимович с 1895 по 1906 годы был священником Дмитриевской церкви Куросторовского прихода, в который входили 26 деревень острова, в том числе и деревня, где жила семья Ломоносовых. В 1902 г. он окончил рукрпись с разносторонним описанием родины Ломоносова, которая впервые полностью была опубликована в Архангельске в 2008 г.: «Родина Михаила Васильевича Ломоносова». Изд. полигр. предприятие «Правда Севера». Архангельск. 2010. С.203.)

Большая часть населения России сейчас имеет весьма неясные представления о деяниях, возвеличивших М. В. Ломоносова. Стремительно и неуклонно сокращается круг людей, интересующихся XVIII веком, и буквально по пальцам можно пересчитать ученых, которые более или менее детально знакомы с историей Академии Наук в XVIII веке.

Одновременно множится племя спекулянтов от истории, преуспевающих на привычном ныне стремлении оскорбления святынь России. И самое отвратительное во всем этом — это стяжательство, приумножение собственного благополучия, такой грязной ценой.

О Ломоносове написаны тысячи книг. Но многочисленные авторы, с одной стороны, стремясь из лучших побуждений предать Ломоносову нетипичные, несвойственные, нехарактерные для него черты, сознательно лукавя, опуская сознательно те или иные стороны событий, создали его образ, оказавшийся исключительно уязвимым для критики.

В настоящей работе сделана попытка понять истинную роль Ломоносова в развитии отечественной культуры и науки. С этой целью рассматриваются особенности культуры Восточно-христианской цивилизации и на основе сравнительного анализа делается вывод, что в силу ряда причин только в Западно-христианской цивилизации появилась и с различной степенью интенсивности развивалась рациональная линия. В русской культуре, по крайней мере до начала XVIII века, ни о каком рационализме не могло быть и речи. Деятельность Ломоносова привела к появлению в ней рациональной линии развития, без чего в нашей стране не могли бы появиться такие фундаментальные естественнонаучные дисциплины как физика, химия, физическая химия и др. Ломоносов стоял у истоков ряда естественных наук и научных традиций. Благодаря его неустанной научной и просветительной деятельности русская наука смогла включиться в мировой научный процесс и внести в него и свою весьма весомую лепту.

А. И. Герцен однажды заметил: «случившееся стоит писаного — его не вырубишь топором». И верно — его не вырубишь из нашей истории, из нашей памяти, из наших сердец. Именно так продолжают жить люди и события далекого и близкого прошлого, но какой бы ни была «емкость» нашей памяти, какой бы «вместительностью» ни обладали наши сердца, им не удержать всего.

История науки и история общественной мысли, общественных настроений в широком смысле, взятые во внутриэтническом и межэтническом пространствах, неопровержимо свидетельствуют о том, что векторы движения, векторы направленности научных поисков и общественных интересов соответствующих периодов времени как-то связаны между собой.

Столь же очевидно и то, что линии этой связи могут быть взаимно опирающимися друг на друга, тем самым поддерживающими друг друга. Но они могут быть также пересекающимися лишь частично или даже совершенно разнонаправленными.

Глубина осознанного интереса к мысли, в том числе и к научной мысли, к образованию в качестве важнейшего рычага преобразования научных результатов в необходимый общественно-интеллектуальный продукт, востребованный временем, зависит от интеллектуального состояния общества, от его настроений и ценностных ориентаций.

Как известно, количество накапливаемых человечеством знаний растет даже уже не в геометрической прогрессии, а, скорее, по экспоненте. Именно поэтому появилась необходимость в энциклопедиях, общих и по различным отраслям знания, которые позволяют читателю иметь в своем распоряжении большой объем первичной информации как бы в «свернутом виде». В нашей стране кроме Большой советской энциклопедии вышли в свет и пользуются огромной популярностью Большой энциклопедический словарь, различные Философские и другие словари (напр. Лингвистический энциклопедический словарь, Биологический словарь и др.), Географическая, Литературная, Историческая энциклопедии... Всего не перечислишь. В этой массе энциклопедий и словарей практически отсутствуют (если не считать Лермонтовской и Булгаковской) персональные энциклопедии. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН уже более трех десятков лет готовит Пушкинскую энциклопедию, с которой, по справедливости, должна бы начаться серия персональных энциклопедий российских писателей. Вместе с тем на Западе жанр персональных энциклопедий стал развиваться еще с конца прошлого века, насчитывая в своем списке персональные энциклопедии Гете, Шекспира, Данте и многих других писателей и драматургов. Правда, в этом списке не было имен великих ученых и только в 1982 г. в Лондоне вышла Ньютоновская энциклопедия. Музей М. В. Ломоносова РАН решил восполнить этот пробел и еще в 1980 г. начал подготовку к созданию Ломоносовской энциклопедии. По мнению созданного в то время авторского коллектива, она должна была возглавить список персональных энциклопедий, посвященных другим великим отечественным ученым, в первую очередь ученым-энциклопедистам — Д. И. Менделееву и В. И. Вернадскому. Идея эта нашла поддержку видных отечественных деятелей культуры, но редколлегия Большой Советской энциклопедии остались к ней равнодушными. За прошедшие почти двадцать лет авторский коллектив распался («иных уж нет, а те далече»), и дело постепенно глохло. Вместе с тем нам в Музее М. В. Ломоносова казалось, что его еще можно спасти, если уменьшить объем каждой из намеченных для Ломоносовской энциклопедии статей, исключив к тому же часть из них, и создать действительно краткий Словарь, который был бы под силу крайне ограниченному числу авторов.

XVIII век — важнейший этап в формировании современного русского литературного языка, полный противоречий и сложности в своем развитии. В этот период складываются нормы письменного книжного языка нового типа. Центральной фигурой в науке и культуре XVIII в., несомненно, является М. В. Ломоносов. Сочетание в одном лице теоретика-филолога, крупного поэта и ученого делает важным изучение как филологического наследия Ломоносова, так и его языка. Вся его теоретическая деятельность и большая языковая практика оказали огромное воздействие на развитие литературного языка II половины XVIII и отчасти начала XIX в. Появление выдающихся деятелей типа Ломоносова в период создания национальных языков закономерно. «Нельзя оторвать оформление литературного языка от деятельности теоретиков-нормализаторов, от создания национальных грамматик, первых словарей, от деятельности языковых обществ, академий и т.п.» Нормализаторская деятельность Ломоносова в области литературного языка, его поэтическое творчество, создание собственно научного языка, произведений светского ораторского искусства и т.д. вызывает большой интерес к языку самого Ломоносова. «Всестороннее исследование языка Ломоносова, которым мы еще не располагаем, составление полного словаря к его сочинений — наш долг признательности к имени великого сына русского народа».